Юрьев день - Страница 8

- два с половиной раза меньше. Из чего следует, что воздушный шар лучше наполнять водородом.

Ага, подумал я, и доживет такой только до первой искры от статики. Но сказал другое, причем, к сожалению, опять не подумав:

- Но ведь мы же собираемся клеить шар из бумаги!

- И что? - не въехал Менделеев.

А я понял, что надо как-то выкручиваться. Ведь не рассказывать же Дмитрию Ивановичу, как его малолетний собеседник в тысяча девятьсот семьдесят каком-то году уже пытался надуть бумажный шар водородом, и ничего хорошего из этого не вышло.

- Ну-у, - заблеял я, - наверное, раз этот водород летучий, то, наверное, и очень текучий тоже? Вот он возьмет и утечет в щели, кои мы не заметим при склейке.

Видимо, Менделеев до сих пор бумажных шаров не клеил, потому как на то, чтобы сообразить - водород действительно будет утекать в щели, а для теплового шара с непрерывным подогревом это не очень важно, ему потребовалось почти полминуты.

- Да, - сказал он, - вы, похоже, правы, Александр. Бумажный шар предпочтительно делать тепловым.

Я с тревогой покосился на отца - а вдруг он что-нибудь заподозрит? Однако родителя буквально распирало от гордости за то, что его отпрыск почти на равных беседует с научной звездой первой величины. И даже, кажется, в чем-то оную слегка уел. А маман, к моему счастью, на беседе не присутствовала.

- Но тогда, чтобы полететь, такой шар должен быть достаточно большим, - продолжил Менделеев. - Полагаю, не менее пяти футов в диаметре.

Блин, мысленно застонал я, хорошо хоть дядя не дирижабль «Гинденбург» предлагает строить. Ведь есть же тут тонкая и легкая папиросная бумага, сам видел! А из такой можно за полчаса склеить нечто вроде мешка с огрызком свечи в качестве нагревателя, и все это прекрасно полетит.

Зато Николай от предполагаемых размеров шара был в восторге, и я, вспомнив, что вообще-то целью всей этой возни является произведение впечатления именно на него, предложил:

- Наверно, лучше немного побольше. Там же внизу еще должна висеть какая-то печка для подогрева воздуха, и шару потребуется поднять не только себя, но и ее тоже.

Уже в конце нашей первой встречи я понял, что дипломатическое искусство в число талантов Дмитрия Ивановича если и входит, то в гомеопатических дозах. Прощаясь, он долго объяснял отцу, сколь поразительно ему видеть такое влечение к наукам в столь юных сыновьях наследника престола. Причем из тех речей нетрудно было сделать вывод

- прояви подобные таланты дети из семьи какого-нибудь профессора, он бы так не удивился. Хорошо хоть, что проницательность отца находилась примерно на одном уровне с дипломатичностью Дмитрия Ивановича. В общем, к моей радости, никто не заметил явной двусмысленности ситуации.

На составление проекта шара ушел почти месяц. Причем у Менделеева он явно был готов сразу, но Дмитрий Иванович не пожалел сил и времени, дабы убедить нас с Николаем в том, что мы тоже участвуем в творческом процессе. И действительно, под конец Ники понимал назначение уже почти всех элементов конструкции. А вот я - нет! Хоть убей, но мне было решительно непонятно - какого лешего шар диаметром всего два с мелочью метра делать каркасным, как будто это дирижабль в сто раз больших размеров? Причем каркас этот должен быть деформируемым, дабы иметь возможность вытащить шар через все двери на улицу. Объяснение у меня было только одно - Менделеев задумался именно о дирижабле, причем, скорее всего, полужестком, а подвернувшуюся

эпопею с шаром использует для прикидочного моделирования.

Эх, если бы я знал, к чему довольно скоро приведет моя авантюра с постройкой шара! Хотя, впрочем, даже если бы и знал, то все равно не факт, что повел бы себя иначе.

Первый запуск воздушного шара состоялся в январе семьдесят четвертого года. Летательный аппарат под восторженный визг Николая поднялся, причем довольно неуверенно, натянул нитку, коей был привязан к кусту на площадке за дворцом, повисел на высоте метров двадцати минут десять и плавно опустился, когда кончился спирт в горелке, принесенной нам Менделеевым. После чего маман заявила, что подобные представления чуть ли не в центре Питера могут вызвать ненужный ажиотаж, неуместный для семьи цесаревича. И что если мы собираемся вновь запускать свое изделие, то это нужно производить в каком-то более уединенном месте.

Надо сказать, что опасения великой княгини в какой-то мере оправдались. Нет, насколько я был в курсе, никто ее осуждать за странности детей не стал, но про единственный полет шара быстро узнал сам император Александр Второй. И лично явился в Аничков дворец посмотреть на своих столь оригинально развлекающихся внуков и на продукт их творчества. Хорошо хоть он предупредил о своем визите за день, и я, хоть времени было катастрофически мало, постарался использовать его максимально эффективно. То есть заставил Николая почти наизусть выучить краткую речь, которую ему предстояло произнести перед дедом. Попытки брата увильнуть и свалить все на меня я отмел, заявив, что он старший - и, значит, главный. А я, как младший брат, могу только по мере сил ему помогать, но ни в коем случае не должен лезть на первые роли.

Так что когда его величество зашел в комнату, где в углу скромно лежал наш шар, и попросил рассказать, образно говоря, как мы дошли до такой жизни, вперед выступил Николай. И почти без ошибок отбарабанил все то, что я старательно ему вдалбливал весь предыдущий вечер да еще повторил сегодняшним утром. Как я и надеялся, брат меня не посрамил. Он уверенно озвучил диаметр, объем, вес и подъемную силу шара, рассказал про внутренний силовой каркас и ненагруженную обшивку, а под конец поделился предположениями о том, какова может быть